Сама себе завидую! 7 вопросов для Марины Ивановой
- У Сони в жизни мало светлых моментов, по авторской ремарке она «полна расстройств, тревог и сожалений» – не очень-то воодушевляющий персонаж, кажется. А ведь один из главных! Что довело Соню до такой печальной беспросветной жизни?
- Мне кажется, каждый человек сам себя загоняет в определенные обстоятельства. Вернее, обстоятельства есть у всех, но кто-то пытается выбраться из них и измениться, а она - нет. Она вместе с братом Ваней 15 лет ухаживала за больными родителями. Но ведь родители умерли уже давно… И хотя она говорит, что за эти годы «отупела», не знает, как поменяться, но она, мне кажется, даже получает какое-то удовольствие от этих своих страданий и переживаний.
А вообще, я про свою героиню еще мало поняла, я двоечница в этом спектакле – пропустила много репетиций, потому что параллельно выпускалась другая постановка, где я тоже занята. И пока у меня и текст не запоминается, и меня все успокаивают, и я на себя злюсь. Дома повторяю мизансцену, выхожу на репетиции – опять ничего не помню… Константин Аркадьевич говорит, что это возрастные изменения… Ну, мы с ним примерно одного возраста – он тоже это чувствует! (смеется)
- В этой пьесе с именами героев можно играть в шарады. Американская Соня – не племянница дяди Вани как у Чехова, но в похожей степени родства – она его приемная сестра, почти ровесница, ей за 50, она не замужем. Чем интересен ее характер для Вас, актрисы, и для всей этой истории?
- Мне она очень близка, я ее обожаю, эту Соню! Вот просто обожаю! Я понимаю, что за её нелепостью и юмором – и боль, и трогательность, и светлость. Она может и нахамить, и кого-то обидеть, но при этом, я точно знаю, она потом будет и плакать, и мысленно извиняться перед этими людьми. Она мне очень близка и чем-то на меня похожа - я в своих худших проявлениях поступаю так же, как Соня. Потом переживаю страшно, потом придумываю, как бы мне извиниться, потом этого момента жду – не дождусь. Володька Большов (Владимир Большов, артист театра «Сатирикон» - ред.) меня спрашивает, ну как там у вас репетиции? А я ему отвечаю: «Сама себе завидую, какая мне роль досталась»! Я пока для неё мало сделала, но я знаю, какой хорошей эта роль может получиться!
- У Сони, на первый взгляд, странный образ - например, она себя называет «дикой индейкой». Как-то по-детски?..
- Вот это как раз то, о чем я думала - что она большой ребенок. И я пытаюсь ей дать какие-то детские проявления. Мне нравится, когда во взрослых людях вдруг проявляется детскость. И Соня – как раз такой человек.
- Ваша героиня – автор многих интересных сентенций, например, её афоризм: «Если бы все принимали антидепрессанты, Чехову было бы не о чем писать». Что-то вообще может переменить трагическую судьбу человека?
- У автора написано, что у нее именно переменилась судьба. Обстоятельства, которые сестра Маша подкинула, решив продать их дом, вынудили Соню совершить поступок. Она вышла из своей скорлупы, из своей раковины, надела маскарадный костюм, пришла на вечеринку… А я представляю, как ей тяжело было на это решиться! Я знаю таких людей: «Нет, нет, спасибо, я лучше буду дома, я не пойду!» А она пошла, покорила там всех, в неё все влюбились, и, перевоплощаясь как актриса, она произвела фурор! И мне кажется, теперь она уже не та Соня, которой была вначале.
- Получается, что именно угроза еще большей беды мотивирует ее на активные действия? Хотя, ну что такого произошло, в общем, то? Продали дом - сняли квартиру…
- Да, мне это не то, чтобы не близко – непонятно. Потому, что я всё время на чемоданах, всё время где-то что-то снимала… А если представить, что у меня был бы дом, где жили все мои родственники из поколения в поколение… И вдруг тебе говорят: «Выселяйся! Шикарную квартиру снимем!» А у тебя там 10-11 этих вишневых деревьев, и твоя жизнь связана с индейками, которые бродят вокруг дома – почему она говорит, что она индейка – они часть её, она с этим живёт. Я смотрела видео – они такие забавные, эти дикие индейки, очень смешные, нелепые. Если представить, что у меня был бы такой дом, с которым связано всё – потерять его - это как с кровью из сердца вырвать…
- Правда, что она влюблена в брата?
- Мне кажется, это когда-то было. Но сейчас это нытье: «Неужели мы не могли бы стать парочкой голубков?» – это смешно в пенсионном возрасте! Это всё рефлексы застарелые. Это не та любовь, которая была в начале, не страсть. Это как я лично сейчас живу с моим мужем – мне важнее то, что нас уже никакой пилой не распилить! Вот и у неё и с домом, и с Ваней – другая любовь. Это не мужчина и женщина - это какие-то два организма, у которых не телесные, не животные эмоции, а более глубокие, более настоящие – вот их какая любовь связывает, мне кажется.
- Соня автор следующей мысли à la Чехов: «Живешь-живешь, и вдруг сознаешь, что мы никогда толком и не жили»… А что герои этой истории подразумевают под «жизнью»? К концу спектакля ведь они все делают какое-то открытие про жизнь?
- Знаете, вот со мной лично так однажды было… Я шла по дороге и бубнила, как всё погано у меня в жизни - детей нету, живу в убогой маленькой квартирке в Подмосковье, и вообще я такая талантливая, а меня не снимают, денег у меня нету… И переход. Зажигается зеленый для людей, машины останавливаются. Люди уже прошли, я иду последней. И в крайнем правом ряду на полной скорости мимо меня в миллиметре пролетает грузовик. На зеленый свет светофора. Я помню это облако, которое меня окружило - я в облаке, а всё вокруг размыто. Остановилась посреди дороги. Шок у всех, меня перевели через улицу…
Вот поныла! Всё у тебя не так? А вот так не хочешь? А-а-а! Ой, как страшно было! Может быть, это и про Соню. Когда вот этот «грузовик» в лице Маши промчался, когда табуреточку из-под ног как выбил! В её жизни ведь всё стабильненько – дом, денежки сестра присылает. А вот не буду сегодня кофе с молоком, возьму - швырну чашку, возьму - нахамлю. А жизнь-то была замечательная - просто мы не замечали этого! И вот грузовичок-то промчался - и себя со стороны увидела, и другим себя показала, и себе удивилась, что я могу жить дальше! Не ныть, не гундеть, не сидеть ни у кого на шее. Поняла, что своя жизнь-то неповторима!
Текст Екатерина Купреева
Фото с репетиции Евгений Люлюкин
