Константин Райкин: «Калининград по-особому питает нашу отечественную театральную жилку».
В Театре эстрады «Янтарь-холл» прошли гастроли легендарного московского театра «Сатирикон». Его бессменный художественный руководитель, народный артист России Константин Райкин рассказал о спектакле «Человек из ресторана», о жизни театра и труппы, и о роли Калининграда в жизни «Сатирикона».
- Мы привыкли к тому, что у пьес, у спектаклей есть определенный жанр – комедия, трагедия, фарс, трагикомедия. А вот жанр спектакля «Человек из ресторана» определен как «сказ о благородстве жизни». Почему?
- Потому, что есть какие-то театральные произведения, которые не укладываются в прокрустово ложе жанров. Есть комедия, трагедия, мюзикл, фарс и так далее, а есть что-то, располагающееся между жанрами, и приходится изобретать этому новое название. Что такое вообще жанр? Это же ракурс взгляда на реальность, на жизнь. Комедия, например, – это трагедия, но не с тобой. Когда ты находишься от нее на расстоянии – это смешно, но когда ты сам падаешь – это очень обидно, и никакая это уже не комедия. В этом спектакле такой ракурс взгляда, что трудно определить его одним привычным словом, но в этом и интерес, в этом и живость. Я думаю, что понятие «сказ» взято у самого Шмелева, и думаю, что не зря употребил его режиссер спектакля Егор Перегудов. Сказ – это не пьеса, это некая литература, переведенная на сценический язык. А почему «о благородстве жизни» - там главная тема - как не погибнуть, будучи человеком. Быть человеком среди людей - очень опасно. Быть совестливым, быть честным, иметь достоинство – это опасно и почти смертельно. Как в то время, так и в наше, конечно…
- Приезжая на гастроли и фестивали в Светлогорск и Калининград, многие актеры и режиссеры отмечают высокую культуру и доброжелательность калининградской публики. А как Вы можете оценить зрителя спектакля?
- Я здесь не в первый раз, и здесь такая странная атмосфера… Странная по-хорошему, в сторону плюса. Здесь хороший, просвещенный, очень разборчивый и эмоциональный зритель. Может быть, потому, что здесь какая-то смесь народа, смесь культур. Все-таки Калининград - это город, в который люди приехали и приезжают из разных уголков страны.
Что интересно, Калининград стал «кузницей кадров» для нас. Наверное, это и от конкретного человека зависит - ведь здесь есть театральный класс замечательного педагога и режиссера Бориса Бейненсона, который заканчивали некоторые мои калининградские студенты и актеры. Вообще, Калининград - возможно, едва ли не самый «урожайный» город по части процента поступающих в театральные вузы Москвы. Поступление в московский театральный вуз - это дело очень трудное, надо пройти гигантский конкурс, больше ста человек на место. И вероятность попадания в институт, а дальше в театр - чрезвычайно мала. Но я уже пятый раз в своей жизни набрал курс, а каждый курс я веду четыре года, и каждый раз у меня есть ученики из Калининграда, причем, закончившие одну и ту же школу, один и тот же класс (лицей №49 – ред.). И сейчас на новом курсе у меня двое из Калининграда! И в театре у меня работают около десяти человек родом из Калининграда. Это невероятно! Так что, Калининград как-то особенно питает нашу отечественную театральную жилку.
Я несколько раз приезжал в Калининград с институтом, со своими студентами, на гастроли с театром, на фестиваль «Балтийские сезоны». Сейчас в Светлогорске есть «Янтарь-холл» - это здание удивительное: оно большое, оно продуманное. Там хороший зал - не театральный, а скорее, эстрадный. И это должно бы было почувствоваться… А не почувствовалось! Зритель пришел хороший, и нас прекрасно принимал. Знаете, в каждом спектакле есть проверочные места, по которым определяется правильность зрительской реакции: здесь просто засмеялись, здесь засмеялись-зааплодировали, здесь правильно затихли. И при всей сложности сценического пространства «Янтарь-холла», со зрителем у нас возник нужный, хороший контакт, которым я доволен.
- Выпускники Высшей школы сценических искусств, которой Вы руководите, открыли в этом году «307-ю студию». Вы активно их поддерживаете. 14 своих выпускников Вы взяли в труппу «Сатирикона». Не слишком ли опекаете учеников?
- Я же, обучая студентов, не просто отапливаю космос - я это делаю, прежде всего, для театра, для какой-то театральной смены, для продолжения, для свежей крови. Вообще очень полезно, когда театральные артисты одного коллектива находятся в некотором напряжении и неспокойны за свое будущее. Есть какая-то степень беспокойства, которая приносит положительные плоды. Артист устроен так, а это - в чем-то спортивная профессия, что должен быть в напряжении, он должен быть в постоянном тренаже. Когда артист очень спокоен за свою судьбу – он как-то «располагается», его мелкие черты лица обрастают кольцами жира, и по срезу этих жировых колец можно определять возраст (смеется).
- Актеры театра «Сатирикон», ваши ученики очень востребованы. Марьяна Спивак снялась в главной роли в фильме Андрей Звягинцева «Нелюбовь», получившего приз жюри Каннского фестиваля. Яков Ломкин возглавил драматический театр Удмуртии им В.Г. Короленко. Таких примеров много. Вы не ревнуете своих учеников к победам и успехам на стороне?
- Марьяна Спивак – очень хорошая актриса, поэтому прекрасно сыграла роль. Яков Ломкин не ушел, он продолжает быть артистом театра «Сатирикон», продолжает преподавать у меня в институте, хотя и стал главным режиссером театра в Ижевске. Но то, что он развивается – это только радость для меня. Тимофей Трибунцев получил «Нику» за лучшую мужскую роль (роль Ивана в фильме В.Досталя «Монах и бес» - ред.). Ревновать к этому как-то глупо, и эта ревность была бы очень несовременной. Так устроена жизнь, в том числе и театральная - артист не может в театре заработать на приличную жизнь, в театре мало зарабатывают. И я очень рад, когда наши артисты востребованы - это означает, что они хорошо обучены, что они хорошей подпиткой снабжены, потому, что именно театр - кузница мастерства. Но иногда наступает момент, когда вдруг центр творческой жизни артиста перекочевывает из театра в другое место – вот это нежелательно. Но сейчас мы в «Сатириконе» находимся в таком осложенном состоянии - идет строительство здания - и я вообще беспокоюсь за состояние нашей труппы… Потому, что когда артист много работает в других местах, у него сбиваются прицелы, и он становится инструментом, на котором играют все. А вот такой инструмент уже не может быть хорошим и тонко настроенным. Но это крайний вариант, которого хочется избежать…
Издательство: янтарьхолл.рф
25.10.2017
- Мы привыкли к тому, что у пьес, у спектаклей есть определенный жанр – комедия, трагедия, фарс, трагикомедия. А вот жанр спектакля «Человек из ресторана» определен как «сказ о благородстве жизни». Почему?
- Потому, что есть какие-то театральные произведения, которые не укладываются в прокрустово ложе жанров. Есть комедия, трагедия, мюзикл, фарс и так далее, а есть что-то, располагающееся между жанрами, и приходится изобретать этому новое название. Что такое вообще жанр? Это же ракурс взгляда на реальность, на жизнь. Комедия, например, – это трагедия, но не с тобой. Когда ты находишься от нее на расстоянии – это смешно, но когда ты сам падаешь – это очень обидно, и никакая это уже не комедия. В этом спектакле такой ракурс взгляда, что трудно определить его одним привычным словом, но в этом и интерес, в этом и живость. Я думаю, что понятие «сказ» взято у самого Шмелева, и думаю, что не зря употребил его режиссер спектакля Егор Перегудов. Сказ – это не пьеса, это некая литература, переведенная на сценический язык. А почему «о благородстве жизни» - там главная тема - как не погибнуть, будучи человеком. Быть человеком среди людей - очень опасно. Быть совестливым, быть честным, иметь достоинство – это опасно и почти смертельно. Как в то время, так и в наше, конечно…
- Приезжая на гастроли и фестивали в Светлогорск и Калининград, многие актеры и режиссеры отмечают высокую культуру и доброжелательность калининградской публики. А как Вы можете оценить зрителя спектакля?
- Я здесь не в первый раз, и здесь такая странная атмосфера… Странная по-хорошему, в сторону плюса. Здесь хороший, просвещенный, очень разборчивый и эмоциональный зритель. Может быть, потому, что здесь какая-то смесь народа, смесь культур. Все-таки Калининград - это город, в который люди приехали и приезжают из разных уголков страны.
Что интересно, Калининград стал «кузницей кадров» для нас. Наверное, это и от конкретного человека зависит - ведь здесь есть театральный класс замечательного педагога и режиссера Бориса Бейненсона, который заканчивали некоторые мои калининградские студенты и актеры. Вообще, Калининград - возможно, едва ли не самый «урожайный» город по части процента поступающих в театральные вузы Москвы. Поступление в московский театральный вуз - это дело очень трудное, надо пройти гигантский конкурс, больше ста человек на место. И вероятность попадания в институт, а дальше в театр - чрезвычайно мала. Но я уже пятый раз в своей жизни набрал курс, а каждый курс я веду четыре года, и каждый раз у меня есть ученики из Калининграда, причем, закончившие одну и ту же школу, один и тот же класс (лицей №49 – ред.). И сейчас на новом курсе у меня двое из Калининграда! И в театре у меня работают около десяти человек родом из Калининграда. Это невероятно! Так что, Калининград как-то особенно питает нашу отечественную театральную жилку.
Я несколько раз приезжал в Калининград с институтом, со своими студентами, на гастроли с театром, на фестиваль «Балтийские сезоны». Сейчас в Светлогорске есть «Янтарь-холл» - это здание удивительное: оно большое, оно продуманное. Там хороший зал - не театральный, а скорее, эстрадный. И это должно бы было почувствоваться… А не почувствовалось! Зритель пришел хороший, и нас прекрасно принимал. Знаете, в каждом спектакле есть проверочные места, по которым определяется правильность зрительской реакции: здесь просто засмеялись, здесь засмеялись-зааплодировали, здесь правильно затихли. И при всей сложности сценического пространства «Янтарь-холла», со зрителем у нас возник нужный, хороший контакт, которым я доволен.
- Выпускники Высшей школы сценических искусств, которой Вы руководите, открыли в этом году «307-ю студию». Вы активно их поддерживаете. 14 своих выпускников Вы взяли в труппу «Сатирикона». Не слишком ли опекаете учеников?
- Я же, обучая студентов, не просто отапливаю космос - я это делаю, прежде всего, для театра, для какой-то театральной смены, для продолжения, для свежей крови. Вообще очень полезно, когда театральные артисты одного коллектива находятся в некотором напряжении и неспокойны за свое будущее. Есть какая-то степень беспокойства, которая приносит положительные плоды. Артист устроен так, а это - в чем-то спортивная профессия, что должен быть в напряжении, он должен быть в постоянном тренаже. Когда артист очень спокоен за свою судьбу – он как-то «располагается», его мелкие черты лица обрастают кольцами жира, и по срезу этих жировых колец можно определять возраст (смеется).
- Актеры театра «Сатирикон», ваши ученики очень востребованы. Марьяна Спивак снялась в главной роли в фильме Андрей Звягинцева «Нелюбовь», получившего приз жюри Каннского фестиваля. Яков Ломкин возглавил драматический театр Удмуртии им В.Г. Короленко. Таких примеров много. Вы не ревнуете своих учеников к победам и успехам на стороне?
- Марьяна Спивак – очень хорошая актриса, поэтому прекрасно сыграла роль. Яков Ломкин не ушел, он продолжает быть артистом театра «Сатирикон», продолжает преподавать у меня в институте, хотя и стал главным режиссером театра в Ижевске. Но то, что он развивается – это только радость для меня. Тимофей Трибунцев получил «Нику» за лучшую мужскую роль (роль Ивана в фильме В.Досталя «Монах и бес» - ред.). Ревновать к этому как-то глупо, и эта ревность была бы очень несовременной. Так устроена жизнь, в том числе и театральная - артист не может в театре заработать на приличную жизнь, в театре мало зарабатывают. И я очень рад, когда наши артисты востребованы - это означает, что они хорошо обучены, что они хорошей подпиткой снабжены, потому, что именно театр - кузница мастерства. Но иногда наступает момент, когда вдруг центр творческой жизни артиста перекочевывает из театра в другое место – вот это нежелательно. Но сейчас мы в «Сатириконе» находимся в таком осложенном состоянии - идет строительство здания - и я вообще беспокоюсь за состояние нашей труппы… Потому, что когда артист много работает в других местах, у него сбиваются прицелы, и он становится инструментом, на котором играют все. А вот такой инструмент уже не может быть хорошим и тонко настроенным. Но это крайний вариант, которого хочется избежать…
