Спектакль «Лекарь поневоле»: комедия, в которой самое сложное – быть «живым»
Комедия Мольера «Лекарь поневоле» рассказывает о молодом человеке, которого вредная жена вынуждает врать, что он – талантливейший лекарь, способный справиться с любым недугом. Сганарель не теряется, и справляется со своей ролью весьма успешно – ему удается не только «вылечить» мнимую болезнь юной Люсинды, но и помочь ей воссоединиться со своим возлюбленным Леандром. Помимо этих трех персонажей в пьесе присутствует еще 8 героев, но всех их играют всего три человека. За удивительным перевоплощением актеров в театре «Сатирикон» зритель наблюдает с первой минуты спектакля.
Молодые студенты Высшей школы сценических искусств успевают не только виртуозно переодевать костюмы, но и полностью измениться в лице, голосе и характере. В какой-то момент начинает казаться, что зрителя обманули, и на самом деле в спектакле играет куда больше актеров. Иначе как объяснить, что за кулисами только что скрылась Мартина, жена Сганареля, грубая и тощая старая баба, и тут же из-за противоположной кулисы вышла кормилица Люсинды, шикарная пышная дама с томным взглядом и прекрасным голосом? А еще через несколько секунд перед зрителями окажется сама Люсинда – совсем еще юная кудрявая девица с наивным взглядом и нежными чертами лица.
Спектакль смотримся на одном дыхании, а в финале зрителю открывают тайну метаморфоз, и показывают, как с помощью ассистентов актеры перевоплощаются за считанные секунды.
Интересно, что это не первая подобная работа режиссера. Ранее в таком же стиле им был поставлен спектакль «Квартет» по двум другим пьесам Мольера: «Брак поневоле» и «Любовь-целительница». «Это был реверанс в сторону Аркадия Райкина по части таких мгновенных перевоплощений, – говорит Константин Райкин, – Нынешний спектакль сделан по таким же лекалам. Я решил, что это наше сатириконовское ноу-хау и не постеснялся местами даже процитировать тот спектакль, потому что это было наше изобретение».
Юные таланты поступили в Театральную школу Константина Райкина в 2013 году, и уже на втором курсе художественный руководитель пригласил их на роли в спектакль «Сатирикона». О том, как проходила работа над постановкой, и что актерам далось особенно тяжело, OFM рассказали Константин Новичков, Даниил Пугаёв и Елена Голякова.
OFM: Ребята, расскажите, как долго готовился этот спектакль, и как проходил набор актеров?
Костя: Спектакль готовился почти год. Нас позвали в конце 2-го курса. Константин Аркадьевич два года выбирал из студентов нашей группы, и в какой-то момент пришел и назвал конкретные имена.
OFM: И какова была ваша реакция?
Костя: Шок! Это безумно важное и радостное событие в нашей жизни, которое невозможно сразу оценить. Осознание пришло несколько позже, а по началу – шок.
Елена: Я вообще сначала не могла поверить в это.
Даниил: Это безумное счастье! Перед этим, как всегда, начали ходить разные слухи, и было много шороха вокруг этой постановки. А мне самому эта идея даже не нравилась, я скептически относился к тому, что будет ставиться спектакль всего на 7 человек, когда на курсе нас почти 30… Это мне казалось очень нечестным. Но когда я узнал, что войду в состав этих семи человек, все мои сомнения улетучились (смеется).
OFM: На 7 человек?
Даниил: Да, на 7. Нас два состава, и мы постоянно меняемся.
Костя: Кто-то работает на сцене, а кто-то – за кулисами.
OFM: Что было самое сложное в работе над ролью?
Костя: Для меня самым сложным было соединить легкость исполнения и наполненность характера. Другими словами, я человек по характеру совсем не такой, как мой персонаж Сганарель. Эта роль требует свободы и безответственности, если можно так сказать, и мне было нелегко стать таким. Сам я ответственный, трудолюбивый, и вообще люблю роли трагические, драматические, а не комедию.
Даниил: Это очень трудный жанр: яркий, гротесковый, и в нем сложно быть правдивым. Сложно, как бы это ни смешной звучало, оставаться человеком. Это, кстати, у нас до сих пор не всегда получается (смеется). Здесь важно не кривляться, не гримасничать, а быть живым.
Елена: Все, о чем сказали ребята, для меня остается сложностью до сих пор. Иногда я чувствую, что я сейчас все сделаю, все смогу, и я заряжена на все сто, но весь этот заряд уходит, порой, не туда, куда нужно. Этот жанр подразумевает нахождение в какой-то схеме…
Костя: Он подразумевает, на самом деле, тысячу требований, которые сложно совместить. И Константин Аркадьевич говорил нам, что комедия – это самое непростое для русского артиста. Потому, что мы любим играть нутром, мы любим мучиться на сцене, играть что-то остропсихологическое. Я в этом плане именно такой актер.
OFM: Костя, а у тебя не было сначала ощущения, что эта роль – не твоя?
Костя: Была такая мысль, но я быстро от нее избавился. Константин Аркадьевич говорит, что есть люди, которые рождены в том или ином жанре, а есть люди, у которых есть виза: т.е. они рождены в одном жанре, но могут работать в и других.
Даниил: Вот наш Костя рожден для трагедии.
Костя: Смешно, конечно, но, по сути, так и есть (улыбается).
Елена: Зато самое крутое, это когда ты понимаешь, что у тебя получается. Мы сыграли более ста прогонов и спектаклей, и каждый раз это происходит по новому, каждый раз мы находим что-то свежее в своих героях.
Даниил: Изначально нашей задачей было просто выжить (смеется).
Костя: Да, ведь это и физически было сложно. Казалось бы, спектакль всего 70 минут, но мы не только постоянно бегаем, но и постоянно говорим.
Даниил: Иногда дыхания просто не хватает на длинные фразы, особенно, если ты только что раз так двадцать пробежал из кулисы в кулису.
OFM: Вы меняете не только костюмы, но и мимику, голос, жестикуляцию, походку, осанку и прочее. Плюс, у каждого персонажа свой внутренний мир и своя история. Как вам это удается?
Костя: Ну, вообще, в этом и есть суть актерской профессии (смеется).
OFM: Что первостепенно – найти характер персонажа или понять его физику?
Елена: Обычно, нет конкретной схемы. Бывает, БАЦ, и ты нашел походку, потом от этой походки у тебя родился голос, и так все тянется одно за другим. Например, мой персонаж Жаклина: центр ее роли – грудь, и от этого появляется все остальное – мимика, тональность, в которой она говорит и прочее. Поэтому, когда как: иногда физика помогает твоему внутреннему ощущению, а иногда – наоборот. Конкретно в этом спектакле физика помогает больше.
Даниил: Т.е. здесь идет от внешнего к внутреннему.
Костя: А мне это поначалу мешало, т.к. я всегда первым делом пытаюсь оправдать все изнутри. Но здесь пришлось действовать по-другому.
OFM: Когда вы только читали пьесу, у вас уже было понимание, каким должен быть каждый персонаж?
Даниил: В этой пьесе все характеры простые и четкие, поэтому понимание каждого героя появилось сразу. Это не остропсихологическое произведение… Извини, Кость! (улыбается)
Костя: Да уж, работая над ролью в этом спектакле, я полностью вышел за пределы своей зоны комфорта.
Даниил: Все наши герои очень наивные, и у них простые характеристики. Лука грубый, Жеронт жадный, Леандр романтичный, и так далее.
Костя: Кстати, из-за этого мы довольно долго читали пьесу. Застольный период…
Елена: …Это когда актеры просто сидя в кругу и читают текст с листа.
Костя: Да. Так вот, этот период у нас был раздроблен на несколько месяцев.
Даниил: Но Константин Аркадьевич – гений перевоплощений, нам очень много показывал и рассказывал о персонажах в это время.
OFM: Вы сказали, что ваши персонажи – простые. А для себя лично вы их как-то усложняли путем придумывания их личной истории?
Елена: Да, мы продумывали их прошлое.
Даниил: Например, Лука грубый, потому что ему жена изменяет.
Костя: Каждый из нас провел подготовительную работу. Но ее объем для каждого – дело личное. У каждого своя кухня. Например, мой Сганарель – персонаж, совершенно непохожий на меня. Но так как я не мог его оправдать, идя от внутреннего к внешнему, о чем мы говорили ранее, мне было очень сложно искать в нем какие-то зацепочки, которые приближали бы его ко мне, к моей природе. Хотя до сих пор я не могу сказать, что я стопроцентно справился с этой задачей.
OFM: Я знаю такую технику, когда актер находит в себе так называемую «точку ноль» - точку, в которой его эмоциональное состояние находится на среднем уровне, когда ему ни хорошо, ни плохо, когда он абсолютно спокоен. Вы находите такую точку в себе между сменой ролей?
Елена: Да, конечно, когда ты заходишь за кулисы и у тебя есть пара секунд на смену образа, то ты просто обязан найти в себе точку ноль. Переход от роли к роли проходит через нее каждый раз.
Костя: Нам необходимо постоянно быть с холодной головой за кулисами.
Елена: К тому же, это помогает не только тебе – если бы актер находился в волнении или каком-то суматошном состоянии, его даже переодеть было бы трудно.
OFM: Кстати, по поводу переодеваний…
Даниил: Ооо, это все очень интересно!
Костя: В одном финале у нас 27 или 29 переодеваний…
Елена: У нас есть четкая схема каждого движения.
Даниил: Мы очень обрадовались, когда Константин Аркадьевич решил показать хоть небольшую часть этого переодевания в финале спектакля. Хотя изначально он вообще думал, чуть ли ни экраны повесить, или сделать прозрачные ширмы, чтобы зритель видел переодевания на протяжении всего спектакля.
OFM: Я бы с удовольствием посмотрела именно такую версию!
Елена: Мы отвели огромную роль этим переходам. Каждое малейшее действие отточено, никаких спонтанных движений за кулисами.
Костя: Да и на сцене тоже! Этот спектакль немного напоминает балет. Он так построен: на сцене ничего нет, кроме стола, стула, или лавки, и в этом почти пустом пространстве мы должны очень точно двигаться.
Даниил: И мы должны постоянно держать контроль над собой: если вдруг что-то не получилось – нужно моментально об этом забыть, потому что впереди еще долгий путь.
Костя: Конечно, это ведь комедия, нельзя расстраиваться из-за того, что ты споткнулся или типа того. Если актер расстроится – зритель моментально это почувствует.
OFM: Бывало ли такое, что не успевали что-либо переодеть?
Даниил: На спектаклях – нет.
Елена: И не дай бог это произойдет! Две-три секунды задержки, и все – спектакль сорван.
OFM: А как скоро вы начали репетировать с костюмами?
Елена: Довольно скоро, потому что без них мы ничего и сделать-то не могли. Только какие-то базовые шаги.
Костя: Даже характерность своему персонажу придать без костюма было бы очень тяжело. Мне вообще все было тяжело (улыбается).
OFM: У ваших персонажей есть что-то общее, что вы проносите через весь спектакль? Или каждый из них обособлен?
Елена: Да, есть. Наивный глаз. Мы же сами так не живем: не реагируем так остро на какие-то вещи, и не воспринимаем мир так, как наши герои. Тот мир, который мы создаем на сцене - наивный, сказочный, прекрасный… И люди, которые приходят его смотреть, на какое-то время забывают о своих проблемах, о своих делах. Ну, мы во всяком случае, на это надеемся.
Даниил: Да, основной упор сделан на то, чтобы зритель отвлекся от быта.
Костя: Я вам больше скажу: это сверхзадача спектакля. Лена сказала очень правильную мысль. Зритель сейчас реагирует на все с полуоткрытыми глазами. Это правда, это физическое наблюдение. Зритель часто сидит на спектакле с выражением лица, ничего не выражающим. Наша задача – изменить его выражение лица: на удивленное, восхищенное, сочувствующее, смеющееся.
OFM: Сколько вы настраиваетесь перед спектаклем?
Костя: Мы приходим за два часа до начала, и начинаем разминку: делаем упражнения на речь, на звучание…
Даниил: Причем, разминаются все семь человек.
Елена: Это помогает войти в общую атмосферу.
Костя: И еще, у нас у всех должно быть хорошее настроение. Не важно, что происходило с тобой весь день – с пяти часов, когда ты приходишь в театр, у тебя должно быть хорошее настроение и точка!
OFM: Когда вы находитесь не на сцене, а за кулисами, у вас такой же настрой?
Костя: Да, может быть, мы чуть менее волнуемся, но сам настрой такой же.
Даниил: Мы всегда переживаем за ребят.
Костя: Вообще, это специально было сделано так, что вся работа распределена на 7 человек. Что нет нескольких составов актеров и еще отдельной группы за кулисами. Мы должны быть и там и там, почувствовать себя и в той роли, и в этой. Наш коллектив – это один единый организм.
OFM: После того, как вы отыграли премьеру, появилось ли у вас ощущение, что вам все по силам? Я имею в виду, вы играете в очень сложной постановке, не многим актерам за всю карьеру удается попробовать что-то подобное…
Костя: Нет.
Елена: Впереди еще очень много сложных работ. Конечно, поначалу нам казалось, что освоить подобное – нереально. Но потом у каждого из нас появилось ощущение, что хочется двигаться дальше, развиваться больше и получить какие-то еще более сложные задачи.
Даниил: Мы же часто играем спектакли в нашем учебном театре. И, конечно, бывает такое, что после Мольера ты приходишь и думаешь, что можешь все, но на следующий день ты проваливаешь другой спектакль, и ты уже так не считаешь (улыбается).
OFM: Вам есть, над чем еще работать в рамках этого спектакля?
Елена: Конечно, всегда есть, над чем работать.
Костя: Этот процесс бесконечен. Это закон творчества: если ты не идешь вперед, то, скорее всего, ты идешь назад. Каждый из нас сейчас уже играет свои роли лучше, чем на премьере.
OFM: Как вы осваивали пространство сцены Планеты КВН? Ведь она намного больше, нежели сцена вашего учебного театра?
Даниил: Ну, поначалу мы просто орали… (смеется)
Костя: Первое время – да. Тут даже вопрос не в том, что сцена больше: посредством декораций и ширм она доведена до привычных нам размеров. Тут дело в том, что зал – больше, и подавать текст нужно с утроенной энергией, чтобы балкон услышал.
OFM: Какие у вас планы на будущее?
Елена: Сейчас мы сдаем экзамены и выпускаемся, получаем дипломы, а дальше будем работать в театре «Сатирикон».
Костя: Планируем играть этот спектакль вечно (смеется).
Текст: Филюк Тая
Фото: Касаткина Елена
