Дон Жуан в «Сатириконе»: неистовая комедия и искушение для зрителя
Театр «Сатирикон» отметил окончание сезона премьерой «неистовой комедии» (так определен жанр) Мольера в постановке Егора Перегудова.
С переводом и текстом обходятся немного вольно, но не пошло, поэтому современные речевые обороты чувствуют себя наравне с Мольеровскими. Постановка лаконична внешне, но при этом сделана с размахом.
Занавеса нет, зритель сразу попадает в пространство спектакля. А пространство интересно — вавилонская башня посреди сцены и разбитый асфальт вокруг нее. Башня двигается и используется как едва ли не участник действия. С небес то и дело валятся предметы различной степени нелепости. При всей основательности и неизменности пространства, оно не кажется статичным и конечным, пребывая в постоянном развитии. Зиккурат не случаен: Дон Жуан во время всего действия отрицая небеса «строит» свою башню, возводя собственное имя до небес. Как и в библейской истории, эффект, которого он добивается, абсолютно обратный: командор уводит его под землю. Собственно, сюжет старый и известный, поэтому в его интерпретациях самым интересным становятся детали и как и кем это сделано.
Постановка очень крепкая, детали продуманы, но главная удача постановки — сам Дон Жуан, которого играет Тимофей Трибунцев. Московским театралам про его талант рассказывать не нужно, но тут зритель погружается с головой в эти чарующие краски игры, восхищается харизмой, и немного слепнет от таланта. В то, что это настоящий Дон Жуан, способный за несколько минут украсть сердце любой девушки, не сомневаешься ни минуты, настолько он убедителен. Его первый выход настолько прост и в то же время эффектен, что дает ощущение полного присутствия с первых же минут спектакля.
Так как комедия заявлена «неистовой», то и играют все неистово. Константин Райкин выступает в своем излюбленном амплуа последних лет. Его Сганарель — умудренный жизнью человек неопределенного возраста, который со сцены сеет разумное, доброе, вечное, рассказывает о морали, приводит в чувства. С этим он справляется как всегда мастерски, технично, с надрывом, смешивая разные краски палитры своего актерского диапазона, хоть и зачастую сводя его в назидательное брюзжание.
Эльвиру в постановке играют попеременно две актрисы. В последнем спектакле сезона в этом образе вышла Дарья Урсуляк. Ее Эльвира получилась нервной, измученной ревностью, переродившейся в неприятное существо, к которому испытываешь одновременно и жалость и брезгливость.
Владимир Большов в роли отца в ярко-красном пальто захватывает внимание и является одновременно и красной тряпкой, раздражающей Дон Жуана, и при этом же ярким маяком среди моря порока, в котором тонет его сын.
Антон Кузнецов в роли Дона Карлоса — режиссерская победа на поприще комедийного жанра. Его сцены доводят публику до слез от смеха и позволяют зрителю совершенно по-другому взглянуть на знакомого персонажа.
Эпизодические роли сделаны и вовсе с невероятной любовью и невероятным юмором. Все же московский зритель погряз в драмах, и бойких, интересно и хорошо сделанных комедий у нас не так много.
Вообще, иной раз кажется, что спектакль — набор очень смешных, хорошо сделанных этюдов на заданную тему. Если бы не наличие сквозных персонажей и очень сильных работ Трибунцева и Райкина, спектакль мог бы развалиться и уйти в набор фарсовых сцен на тему.
К концу спектакля режиссеру удается достичь невероятного эффекта: зрителю предлагается самостоятельно определить отношение и к ситуации, и к Дону Жуану. Праведническое брюзжание Сганареля не воспринимается как единственная точка отсчета, как во времена Мольера. В постановке Перегудова зритель видит картинку под разными углами, а значит может и должен сам для себя решить: кто же такой Дон Жуан, ругать его или сострадать ему.
