Пуританский спектакль с раздеванием
Петербургские поклонники Театра «Сатирикон» в нагрузку к спектаклю «Все оттенки голубого» дважды получили полуторачасовую прогулку на свежем воздухе.
О том, что райкинский «Сатирикон» привезет в Петербург нашумевший спектакль «Все оттенки голубого», было известно еще осенью прошлого года. Сатириконовцы вообще в этом сезоне ударились в гастрольные разъезды – идет ремонт их «родного дома» в Москве. В Петербург они приезжают уже второй раз (первый раз привозили в ноябре спектакли «Однорукий из Спокана», «Лондон Шоу» и «Король Лир») и приедут еще и в третий – 22 и 23 апреля в петербургском ДК им. Ленсовета состоится премьера спектакля «Человек из ресторана».
Культурка еще та
Конечно, на спектакль «Все оттенки голубого», повествующий о каминг-ауте (добровольном и публичном признании человеком своей принадлежности к сексуальному меньшинству), в городе, где под двери театров подкладывают свиные головы, а творчество Александра Сокурова запросто называют богохульным (нет, я не перехожу на личности, вы не подумайте!), можно было ожидать любых реакций. Но того, что аттракцион «В защиту нравственности» будет проведен на подростковом, а то и младшем школьном уровне, пожалуй, не ожидал никто.
Как поступают нерадивые и непросвещенные по части уголовной ответственности ученики, которые не хотят идти в школу? Звонят с предупреждением, что заминирована». Именно такой способ борьбы за нравственность и избрал кто-то в нашем городе. Первый же показ спектакля Константина Райкина на сцене Театра «Балтийский дом» вечером 13 февраля прошел с полуторачасовым перерывом: через 40 минут после начала пришлось эвакуировать работников театра, гастролеров и зрителей (всего около 1000 человек) и обследования здания на предмет поиска взрывного устройства. Причина? Анонимный звонок прямо перед спектаклем. «Уф, — подумала я. – Хорошо, что интуитивно перенесла поход в на завтра». Интуиция меня подвела, потому что и 14 февраля в 19 часов 06 минут на сцену «Балтдома» вместо актеров вышел Константин Аркадьевич и… вновь попросил всех на выход. Звонок-то повторился, и только-только раздевшиеся в гардеробе зрители, как и накануне, вновь покорно оделись и покинули здание.
обыскали, а взгрустнувшая королева-публика за полтора часа «простоя» выпила весь чай-кофе и съела все пироги-пирожные вокруг Александровского парка. В итоге никто не пострадал: взрывчатки не нашли, специально обученные люди прошли тренировку на «боеготовность», кафе и рестораны сделали кассу, зрители получили в нагрузку к билетам запоминающееся приключение, а спектакль заработал пиар, какой и не снился, скажем, сегодняшнему БДТ.
Не так страшен черт
Против чего же выступала высоконравственная «баба-яга от общественности»? Боюсь, что кроме темы спектакля, лицемерам от нравственности ничего не было известно. Потому что более пуританского спектакля «об этом» я не видела давненько. Раздеваться-одеваться пришлось только публике, и даже ненормативная лексика и жаргонные словечки употреблялись героями лишь тогда, когда иных способов передать чувства и обстоятельство у них не оставалось. Разумеется, о мате в театре уже спорено-переспорено, и правильно: частенько люди, мнящие себя драматурга, жменями рассыпают в текстах матерщину вовсе не ради смысла, а ради самоутверждения. Пьесы, в которых нецензурные слова оправданы действием, можно по пальцам сосчитать, и «Все оттенки голубого», к счастью, относится к таковым.
Да и в целом спектакль Константина Райкина получился вовсе не о конкретном мальчике-гее, жизнь которого окончилась в психушке, куда его сдал дуболомный родитель – отставной вояка, а о том, что рискует пережить любой из нас, если окажется вдруг «не как все».
Самую острую часть повествования – историю осознания героем своей ориентации, его небольшой опыт общения с обоими полами и саму инициацию – Райкин обдуманно решает в виде читки, т. е. чтения текста пьесы по ролям (так обычно начинаются первые репетиции спектаклей в театре). Актеры – участники спектакля просто сидят на черных стульях, поставленных в линию на фоне черного задника. Длинный монолог главного героя (его роль исполняет недавний выпускник Школы-студии МХАТ Никита Смольянинов) тут перемежается диалогами с надоедливой (такой же «как все девчонки», по мнению героя) Викой (Елизавета Мартинес Карденас) и первым партнером Егором (Илья Денискин). Надо отдать должное тексту Владимира Зайцева, который не допускает восприятия фактов биографии героя в штыки: самые важные и щепетильные моменты подаются с юмором, и улыбка даже консерваторам помогает легко воспринять то, что «по серьёзке» они не восприняли бы никогда.
Где сон, где явь…
Следующая условная часть спектакля (в реальном времени он играется без антракта) – признание родителям, которые надумали разводиться. Агриппина Стеклова и Владимир Большов играют узнаваемую пару: он – офицер-отставник, она – офицерская жена, потерявшая в скитаниях по гарнизонам профессию и счастье. Отношения, замешенные на взаимных обвинениях, любовь, так и не переросшая в уважение. Откровение сына, которым он хотел остановить развод, сбивает обоих родителей с ног, делает невыносимой их жизнь, потому что поднимает со дна муть многих ошибок.
Художник Дмитрий Разумов стилизует декорации под оперно-балетные: несколько рядов черных кулис, уходящие перспективой в глубину сцены. Под музыку Чайковского, чья ориентация давно уже ни для кого не секрет, не замедлят появиться и лебеди. Эти механические «вестники прекрасного» станут символами снов героя, через которые будут проходить и все прочие персонажи. Сны носят абсурдистский характер, но исполнены горькой реальности. Да и в целом подзаголовок спектакля «По мотивам реальных событий» полностью подтверждается: мало ли случаев бездумной жестокости знает наша реальность, мишенью которой зачастую становится меньшинство…
Действие последней части постановки происходит в некоем реабилитационном центре, куда «с глаз долой – из сердца вон» сбыл сына несостоявшийся отец, спасовавший перед проблемой признания сына просто сыном, а вовсе не геем.
А вы смогли бы?
А действительно, что надо делать, когда твой сын скажет вдруг: «Я – гей»? Это как внезапно свалившиеся на голову болезнь или богатство – никогда не знаешь, кто и как себя поведет в такой ситуации. Главное, помнить о том, что любишь того, кто рядом… Родители героя вспоминают об этом в последнюю очередь, да и вспоминают ли? Финал спектакля, вновь смешивающий сон и реальность, не дает ясного ответа, одумались ли родители, пытавшиеся всеми способами переделать парня в «нормальные», да и вообще – они ли пришли в больницу, где тихо сходит с ума герой…
Зал смотрел спектакль молча, аплодируя после некоторых сцен. Ближе к финалу чувствительные дамы, впервые в жизни наблюдавшие разложение личности под воздействием психотропных препаратов, стали всхлипывать. На общем поклоне треть зрителей (а может и больше) встали, а я почему-то подумала, что прозрения не получилось. Ведь те, кто пришли в «Балтдом», уже относятся к «не таким как все» не так, как большинство, а те, кому надлежало бы посмотреть это действо, в это время жали кнопки на телефоне и орали «Зал заминирован!»… Те же, кто встал, должно быть, впервые задумались, чем может заканчиваться непонимание и отторжение, исходящие от близких… Грустно, потому что хочется, чтобы функция «думать» была включена у людей постоянно, а не по жестокой необходимости.
Екатерина Омецинская
Фото предоставлено организаторами гастролей театра «Сатирикон» в Санкт-Петербурге
Оригинал статьи Пуританский спектакль с раздеванием
