Я вообще люблю, когда в театре играют про театр и получается этакий театр в квадрате
Ваня и Соня и Маша и Гвоздь. Театр Сатирикон. 12.05.2017. Прогон.
Тот, кто неплохо знает произведения автора, чей бюст водружен на шкаф, опознает целый ряд слегка искаженных цитат и ситуаций.
Вот, например, сцена, где персонажи пьесы играют продолжение пьесы Кости Треплева, дописанное Ваней (дядей Ваней) – прямая, хоть и упрощенная цитата из бутусовской «Чайки», которая здесь же, в Сатириконе, идет.
Я вообще люблю, когда в театре играют про театр и получается этакий театр в квадрате. Здесь это было интересно (хотя у Бутусова, конечно, намного интересней).
Правда, Юрий Николаевич, выстраивая из героев «нулевой ряд», присоединяет их к сатириконовскому залу и объединяет зал в зале и зал на сцене в обожании театра и (отчасти) в недоумении по поводу его сложности… А вот в «Ване и Гвозде» публику в зале еще и носом ткнули: мол, кто от действия отвлекается на гаджеты, тот дурак.
Вы знаете, всю первую половину спектакля я не могла отделаться от впечатления, что смотрю фрагмент пьесы, поставленной любительским театром, существующим в этой самой американской глубинке. Тем более, про эти самые любительские спектакли нам сообщили в самом начале: родители-учителя были не просто теоретическими фанатами русского драматурга, но и играли на самодеятельной сцене.
В финале, когда все повернулись спиной к залу и там, у задника, обнаружилась рампа – в ее сторону и кланялись актеры (кстати, эти поклоны «назад» - опять искаженная цитата из «Чайки»), я поняла, что, в общем, права: нам показали не историю из жизни вань, сонь и др, а историю их жизни, показанную на театре. То есть – показ дядиваниной пьесы был не театром в квадрате, а театром в кубе: мы смотрели, как актеры играют спектакль, в рамках которого игрался другой спектакль.
Правда, в этом театре, где все актеры слегка переигрывают, бывают минуты РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ, действом не предусмотренные.
Это – когда ближе к финалу сорвется в крик огромного страстного монолога дядя Ваня (Денис Суханов).
И я заплакала. Потому что это был крик о жизни Вани… и моей жизни… и жизни тех, кому немало лет – и мы все помним, как языком лижут марки, прежде чем наклеить на письмо… и сказки тёти Вали Леонтьевой помним… и игры в московских дворах с зовом с балкона мамы… Мы это помним – и понимаем, что как бы наша жизнь ни была пройдена: разнообразно и со вкусом или скучно, провинциально… «пропала жизнь» - все равно волны океана навсегда сотрут ее следы на Острове Истины…
И не останется от нас ничего – о чем еще не подозревают те, кто молод и кому кажется, что личное существование – бесконечно…
Знаете, я сюда вставлю – мелким шрифтом – про этот самый вспомнившийся мне Остров Истины, описанный в пергаменте «Суер-Выер» Юрием Ковалем. Раз уж он мне вспомнился.
В общем, вот так и живем. Забывая, что в конце нашем не будет СЛОВА. И никто не вспомнит, как ты лизал почтовые марки языком. И мы уйдем навеки, нас забудут, забудут наши лица, голоса и сколько нас было…
Если только самые близкие… Да старый дом с текущей крышей, у которого, конечно же, есть и душа, и память…
А спектакль…
Хороший спектакль. Будет еще лучше, когда наиграется и отшлифуется основное действие…
И хорошо, что из него никогда не уйдут немыслимые взлеты и бездны жизни, которые играет Денис Суханов.
Оригинал
