Александр Локтионов «Играя стендап, можно говорить о важных вопросах»
В театре «Сатирикон» премьера необычного спектакля «Государь – стендап» по мотивам одноименного трактата Макиавелли и «Государства» Платона. Его жанр — философско-музыкальное стендап-шоу. Режиссер Александр Локтионов рассказал «Театральной афише столицы» о теме спектакля и о том, как родилась идея театральной постановки столь непростого жанра.
—Как появилась идея сделать спектакль в жанре стендап?
— В первую очередь меня захватило произведение «Государь» Макиавелли, и в дальнейшем идея сделать спектакль родилась от желания прикоснуться к нему в театральной работе. Стендап показался возможным для этого вариантом. Плюс я очень люблю как творческую личность Луи Си Кея (американский актер, обладатель премий «Эмми» и «Грэмми». — Ред.). Он великолепный комик и сценарист. Его творчество послужило примером того, что, играя стендап, можно говорить о важных вопросах и быть по-настоящему человечным, искренним и трогающим зрительскую душу, что, собственно, и необходимо для театра.
— Не припомню ни одной постановки «Государства» Платона, кроме спектакля Анатолия Васильева. «Государь» Макиавелли вообще не ставился. Вы, судя по творческой биографии, больше занимались Островским, Чеховым или современными пьесами. Чем вас зацепил именно этот материал и почему к Макиавелли добавился Платон?
— Макиавелли — удивительный человек. В книге «Государь» говорится о законах нашего мира, они каким-то образом поняты и сформулированы. И лично у меня вызвало шок осознание того, что все эти законы работают. Книга страшная, она о жестокости мира как такового. Макиавелли в самом ее начале пишет, что он дает читателю правила. Если вы их соблюдаете — будете править до смерти, если нарушаете — власти вы лишитесь. И если посмотреть на нашу и мировую историю, понимаешь, что этот свод правил действительно работает, что меня поразило. «Государство» Платона, наоборот, утопия. Его идеи невоплотимы в жизнь, но, если Макиавелли понял механизмы всего ужаса в мире, Платон понял механизмы чего-то светлого, он тоже нашел ключ, но от человечного в обществе, и это подкупило и дало надежду. Именно столкнуть их идеи вместе, создать контрапункт двух сводов законов бытия было для меня интересно. Наш спектакль — это попытка разобраться в жизни. Мы с артистами не ставим цели кого-то осуждать или оправдывать, а сразу договорились о том, что выходим на сцену и говорим со зрителями исходя из любви к друг к другу и к зрителям, из любви к людям вокруг. В конце концов, эти законы действуют на всех нас в равной степени, и это нас объединяет.
— Оба произведения огромные. Что вы, как автор инсценировки, оставили от авторского текста?
— И для меня, и для актеров это эксперимент с точки зрения работы над текстом. Идеи обоих трактатов достаточно сложные, и далеко не все воспринимается со сцены. У нас нет подробного пересказывания текста, это показалось нам скучным. Мы нашли другой ключ: выбрали эстрадную форму и стендап как способ общения и взаимодействия с залом. Через шутки и приколы мы исследуем эту философию, цитируем ее авторов, даем свой взгляд, говорим о важном для нас и вместе со зрителями размышляем. К моменту первой репетиции не было написано ни слова, текст сочинялся в процессе работы. Самое главное было уйти от нравоучения и навязывания, и такой ход как бы только соприкосновения с философскими текстами показался нам правильным.
— Что было сложнее всего?
— Главная сложность, пожалуй, собрать общую композицию спектакля: приходится сочинять ее самостоятельно от начала и до конца. Так как у нас нет сюжета, очень сложно вести линию от точки А к точке Б, проще говоря, с чего начинаем и чем заканчиваем. Но по итогу чем сложнее, тем интереснее. И вообще, как показывает практика, простых для постановки в театре произведений, наверное, нет. Сложно всегда, при любых обстоятельствах.
— Среди героев вашего спектакля государь, генерал, священник и Марфуша. Почему выбор пал на женскую представительницу народа?
— При создании спектакля мы с артистами не ставили задач говорить о чем-то важном именно для мужчин или именно для женщин. Мы боремся за то, чтобы быть понятными и интересными для зрителей независимо от пола и возраста. Это наша задача максимум, мы стараемся ее реализовать. Начиная придумывать спектакль, еще до встречи с артистами, я понял, что форма будет эстрадная, а артисты в ней — придуманный нами творческий коллектив/группа, и меня сразу привлекла мысль, чтобы она была разнополой (то есть не чисто женской или мужской). Цель была собрать команду интересных и в сочетании друг с другом людей, и нам сейчас, в этом составе интересно. Марфушу играет прекрасная Алина Доценко, я давно хотел с ней поработать.
— Какими качествами должны в первую очередь обладать актеры при подготовке к такому спектаклю?
— Думаю, в первую очередь (как и для любого спектакля) важна любовь к самому процессу и к самому явлению художественного творчества, если можно так сказать. Спектакль, который мы сейчас создаем, находится на стыке жанров эстрадных, театральных и музыкальных, важно уметь окунуться в процесс его создания. Мне очень повезло с артистами: они все музыкальные, с очень интересным кругозором и мировоззрением и с пытливым умом. В них есть именно тот самый интерес к созданию. И в данном случае к созданию различных компонентов спектакля, не только актерских находок.
— Что дает спектаклю работа digital художника Алексея Былинского?
— В нашем спектакле будет активно работать проекция. Алексей рисует удивительные вещи, он профессионал своего дела. Плюс он по-настоящему театральный человек. Он любит театр и интересуется им, и это большой подарок — иметь в команде такого человека. Он не просто занимается художественной частью работы, благодаря ей он дополняет общую картину будущего спектакля.
— Почему вы стали заниматься режиссурой?
— Меня заинтересовал сам механизм создания спектакля. Режиссера никто не видит, зрители смотрят результат, то, что в итоге получилось. Возможность придумывать свой мир, существующий по каким-то только тебе понятным законам, создавать очень много подробностей, от крупных до почти незаметных — это было интересным и остается таким до сих пор. Мне всегда нравилось что-то придумывать, и театр, поскольку он условный и во многом необъяснимый, этим и подкупил.
— Как началось ваше сотрудничество с «Сатириконом»?
— Константин Аркадьевич Райкин посмотрел мой спектакль «Без вины виноватые» в ГИТИСе и пригласил участвовать в лаборатории «Дебюты». Там я работал над «Дамой с собачкой», и после нескольких показов в репетиционном пространстве Константин Аркадьевич решил спектакль выпустить. После премьеры от него поступило предложение сделать еще один спектакль. Мы долго думали над материалом — в итоге была выбрана самая экспериментальная идея.
