«Чайка» Бутусова - знаковый спектакль в моей биографии»

22 января Владимир Большов празднует 60-летие

У Владимира Большова  запоминающая внешность, это помогает ярко существовать в любой, даже самой небольшой роли.  Он дважды поступал в театральный вуз, из первого - ушел в армию, а после окончания второго - пришел в «Театр миниатюр», который через три года стал называться «Сатирикон», и служит там уже тридцать четыре года. 

- Владимир Иванович, вы из актерской семьи?
- Нет, папа у меня был инженер-строитель, работал на фабрике «Парижской коммуны». Мама была заведующей производством столовых, одно время работала в Моссовете. Нас в семье двое детей, сестра на пять лет старше. Мною она особенно никогда не занималась, я для нее был всегда - «малой». Я ходил в детский садик, когда пошел в школу, после занятий пропадал во дворе. Зимой мы устраивали сражения: строили крепости по разные стороны дороги, а потом шли в атаку, пытаясь захватить укрепления противника. Летом: лапта, казаки-разбойники, офицеры (это когда палкой сбиваешь банки, продвигаясь по службе), катались на велосипедах. Мой первый велик мне подарил дядя, он прошел танкистом всю войну. Я ездил по району в его танкистском шлеме, ни у кого такого не было, мне все мальчишки завидовали. Пять лет я проучился в музыкальной школе по классу фортепиано, в хоре пел, занимался гимнастикой, плаваньем, посещал театральный кружок. Главных ролей мне не давали, но зато в «Снежной королеве» спектакль начинал я, открывая занавес. В какой-то момент мне захотелось рисовать, и я взял в руки кисти, писал маслом портреты, пейзажи. Я часто менял школы, сначала это было связано с переездом, потом меня отчислили.

- Что же вы натворили?
- Я был двоечником и хулиганом, шутил над педагогами. Они терпели, терпели, а потом поставили вопрос ребром: или они, или я. Так как их всех уволить не могли, выгнали меня. В итоге я оканчивал школу рабочей молодежи и параллельно работал токарем.

"После школы, не добрав полбалла в ГИТИС, уехал в Свердловск снова сдал экзамены и поступил там в театральное училище, проучился год, и меня забрали в армию. Я сам не ожидал. Получил повестку, пришел в военкомат, а там всё так быстро произошло, я глазом моргнуть не успел: уже лысый, уже в форме, сапогах и уже направляюсь к месту учебы в городок Чебаркуль, что под Челябинском".

- В армии с дедовщиной столкнулись?
- Нет, за первые полгода обучения я при клубе создал взвод из артистов, музыкантов, причем некоторые из них до призыва учились в консерватории. За всю историю дивизии такое было впервые. Мы ездили по частям давали концерты: и дивизии хорошо, и нам неплохо. Пришло время отправляться к месту службы. Нас подняли по тревоге, построили, и тут выяснилось, что мой военный билет у начальника клуба. Дозвониться до него не смогли и меня оставили, как творческую единицу. Так что я так в этом взводе артистов и прослужил. После армии вернулся в Москву и пошел поступать во все театральные вузы. Взяли в Школу-студию МХАТ на курс Тарханова. Вместе со мной учились Игорь Верник, Андрей Зенин, костяк был из отслуживших: я, Гармаш, Ершов, Котенёв.

- Что играли на дипломе?
- Сарафанова в «Старшем сыне», Фирса в «Вишневом саде», и в «Скупом» у меня была очень яркая, эксцентричная роль, сделана гротескно. Роли все были разноплановые. На наши показы пришел Аркадий Исаакович Райкин вместе с Константином Аркадьевичем. После показа они пригласили меня на работу в их театр. Так как больше предложений не поступило, я и пошел в Театр миниатюр, через три года он стал называться «Сатирикон». Помню меня, встретил Тарханов и спросил: «Ну как твои дела?». Я сказал, что буду работать в Театре миниатюр. Иван Михайлович положив мне руку на плечо, посочувствовал: «Ну, ничего, ничего…» 

- Вам сразу дали роли или как все молодые вы бегали в массовке?
- Первый выход на сцену у меня был в спектакле Аркадия Исааковича Райкина «Мир дому твоему». Я поехал тогда на Урал к родителям своей первой жены, это было под Курганом. Ходил по лесу, учил роль, собирая грибы и разговаривая с березами. Это была моя первая роль в этом театре, а потом начались спектакли, где мы в основном не играли ролей, а были все такой массой вокруг Константина Аркадьевича.

- В вашем послужном списке не было главных ролей, вас это не смущало?
- И это я считаю хорошо, потому что, благодаря этому, в театре не было никакой зависти, интриг, нам по большому счету делить-то было нечего. Мы все были в равном положении. Мы с режиссером Сашей Горбанём сдружились, и у нас возникла идея поставить «Трактирщицу». Я говорю у нас, потому что я был там сорежиссером. Мы с этим проектом пошли ни больше, ни меньше в Театр Вахтангова к Ульянову. Михаил Александрович выслушал нас, посмотрел эскизы, взял паузу, подумал и сказал: «Не, не моё!». А мы уже «загорелись». Тогда мы рассказали о своей идее Константину Райкину, и он дал добро. Мы поставили спектакль, правда, на этом спектакле мы с Сашей поссорились. Мы сыграли премьеру, а нам вынесли вердикт, что мы из Гольдони сделали Чехова. Сашки на тот момент не было, я один выслушал все советы и пообещал переделать. Он обиделся, что я, не посоветовавшись с ним, согласился на изменения, но всё-таки мы убрали чеховские интонации, вернули остроту юмора Гольдони, и «Трактирщица» долгое время шла на нашей сцене.

- В нашумевшем спектакле Романа Виктюка «Служанки» как оказались?
-- Благодаря Константину Аркадьевичу, потому что он, проиграв два сезона, решил выйти из спектакля, а мне предложил ввестись на эту роль. Я с этим вводом справился и стал играть Соланж в «Служанках».

- Роль Сорина в спектакле «Чайка» сразу была вам предложена?
- Да, к тому времени мы с Юрой Бутусовым работали в «Макбете» уже хорошо друг друга знали. Он и в «Короле Лире» хотел меня занять, но в это время возникло предложение в Театре наций у Жолдака сыграть в «Федре» с Марией Мироновой. Я честно сказал Юре, что если он сможет без меня обойтись, буду ему признателен, потому что участвовать сразу в двух работах сложно. Он пошел мне навстречу сократил мою роль, но все, же «два притопа - три прихлопа» осталось, потому что совсем выкинуть мою роль он не смог. Когда он собрался ставить «Чайку», уже зная меня, он предложил мне роль Сорина. Это очень знаковый спектакль в моей биографии.

- Какой он, ваш Сорин?
- Я никогда, одним словом не определял его характер. Конечно, он не боец по жизни, мне его по-человечески очень жалко. Его монолог: «Мне 60 лет, но я еще не жил, ничего не испытал. Когда-то я страстно хотел двух вещей: хотел жениться и хотел стать литератором, но, не удалось, ни то, ни другое». Он одинок, с ним никто не считается, пенсию у него отбирают, лошадей ему не дают. Он очень трепетно относится к Нине: «Я был даже в нее влюблен некоторое время», жалеет племянника. Жизнь прошла, а выходит, что зря.

- Я всем актерам, играющим в «Чайке» задаю вопрос: «Почему Антон Павлович считал эту пьесу комедией?»
- Я думаю, что Чехов сделал это нарочно, чтобы все последующие поколения задавались этим вопросом.

- Когда вы увидели Агриппину Стеклову, сразу поняли, что она - ваша судьба?
- Если бы в театре меня послушались, судьба нас вообще в разные стороны развела бы.

"Я был членом худсовета, когда она показывалась, и был против, чтобы ее брали в театр. Не потому что она не понравилась мне, как актриса, просто я не понимал, что она с такой яркой внешностью и дарованием у нас будет делать. Первый год так и получилось. «Горожанки - на сцену!» - и все девчонки идут друг за другом, и она среди них. Если бы это продолжалось еще какое-то время, то она бы ушла. Граня не тот человек, который стал бы мириться с таким положением.  Хорошо, что всё сложилась иначе. Дальше в наших отношениях было много нюансов. Поскольку в постановках нашего театра артисты много двигались и танцевали, администрация закупила для всех халаты, которые были подписаны. Вдруг мой халат пропал. Я возмущаться: «Кто взял мой халат?», оказалось, что его взяла Граня. Я накричал на нее, но потом, поняв, что не прав, что не по-мужски это как-то, пошел и купил ей красивый халат - не такой, как у нас у всех. Она в ответ мне подарила чашечки. Наверное, это было началом наших отношений". 

-  На тот момент вы один растили дочь, а она - сына, как они отнеслись к этому событию?
- Они были совсем маленькие: Даниле было три годика, Марии – два. Они вместе ездили в детский сад за город,  потом учились в интернате, сейчас называют друг друга не иначе, как брат и сестра. Меня Данила называет Володя, и Маша зовёт Граню по имени.

- Вы поддерживаете отношения с детьми от первого брака?
- Конечно, недавно они снимали про меня кино. Мы поехали в загородный дом и с двумя моими старшими детьми, их половинками и тремя внуками прекрасно провели там время.

- Кто-то из детей пошел по вашим стопам?
 - Старшие – нет. У Даниила свое типографское дело,  Анна работает в Пушкинском музее, а младшие пошли: Данила – актер МХАТа, а Маша - актриса театра Фоменко. Хотя старший Даниил в свое время много снимался в детско-школьных сериалах. Его на улице узнавали больше чем меня. Когда я ездил с сыном в деревню, гаишник, который останавливал для проверки документов, отводил меня в сторонку и просил: «Не договоришься с ним, что б он дал мне автограф?» Когда же Даниилу пришлось выбирать, он сказал, что кино – это, конечно, здорово, и деньги есть, и слава, но все-таки это не его. Глядя на младшего Данилу, с раннего детства, было понятно, что он артист, а Маша всегда стеснялась и никак себя не проявляла. Она ходила в Пушкинский музей, брала уроки живописи и вдруг я узнаю, что Маша хочет идти в актрисы! Я ее спрашиваю: «Почему я об этом ничего не знаю?», а она говорит: «Папа я боюсь, что ты скажешь «нет», а я очень хочу». Она подготовила программу, я посоветовал кое-что исправить и когда прослушал ее через неделю, понял, что она «поддающийся материал». Она поступила в ГИТИС. Пока училась, я переживал, у меня с курса мало кто из девочек работает по профессии. Сейчас Мария в театре Фоменко. Я смотрю все ее спектакли, и она меня радует.

- Как вас принял будущий тесть – Владимир Стеклов?
- Дело в том, что до того, как мы решили пожениться и повенчаться, десять лет прожили в гражданском браке, поэтому, когда близкие узнали о нашем решении, все вздохнули: «Ну наконец-то!». Мы с Владимиром Александровичем нашли контакт сразу. А что? «Я - легкий человек».

-  Вы оба востребованные актеры – играете в театре, снимаетесь в кино. А жене по дому помогаете?
- В семье всю домашнюю работу мы делим поровну: я отвечаю за питание, Граня поддерживает чистоту и порядок в доме. Я умею много чего стряпать это у меня от мамы, готовлю легко, быстро. Это не значит, что Граня не умеет готовить, просто я ее не подпускаю к плите, а зачем нам двоим там толкаться? Последний шедевр, придуманный мною - в загородном доме готовлю рёбрышки на углях в камине.

- Загородный дом далеко от Москвы?
- На Оке, начало Тульской области, недалеко от Поленова. Мы купили участок, в строительстве дома я принимал участие, не ходил прорабом, платя рабочим, и своими руками кое-что сделал. Я, например, мебель делаю: уже готовы комод и две кровати, сейчас буду делать детский комод, у меня уже и заготовки есть.

- Как будете отмечать юбилей?
- Широко, в ресторане. У нас сошлось три юбилея: мой, десять лет венчания и двадцать лет семейной жизни. Мы с друзьями готовим номера для капустника. Подводить итоги будем. Но поскольку мы летописцы неважные, Пимена из нас не получилось, мы просто вспомним важные для нас события. У меня родились внуки, младшие дети окончили школу, поступили в институт, уже работают в театрах. У нас появилась квартира, мы построили дом, Даниле купили квартиру, он сделал своей девушке предложение, они ждут ребенка. И это далеко не полный список событий за эти прошедшие десять лет.  

Оригинал статьи