Как Фауст ослеп: дух отрицания в «Сатириконе»
Столичный театр «Сатирикон» открыл свой юбилейный сезон яркой премьерой об исследовании души человеческой посредством того, кто обычно лечит тело: Сергей Тонышев, режиссер спектакля «Как Фауст ослеп», для своей инсценировки и постановки сделал главного героя… хирургом и поместил его (а, следовательно, и действие) примерно в наши дни. Это позволило выстроить вокруг основной идеи довольно стройный визуал (операционная, медперсонал, больничные каталки, свет, тревожность ОРИТа) — отмести сходу массу «реверансов» и сюжетных пояснений, а заодно взять курс на брутально-циничную сценографию.
Имея за плечами огромный опыт в хореографии, Сергей Тонышев сделал этот драматический спектакль очень нежным — не только через историю любви юной Гретхен и ищущего Фауста, но и через взгляды, жесты, пластику — читателям философской драмы Гёте именно эту, невербальную часть, неизменно приходилось додумывать.
Собственно, на стыке этих двух реальностей — брутальной и нежной — и ведется повествование, в которое Гете вложил столько лет своего труда: 60 лет работы над произведением, где на чашах весов колеблются рай и ад, бог и дьявол. Колеблются, но не подрывают основ веры.
Зло и добро не противостоят друг другу, но созданы для гармонии.
Зло и добро создают тот самый высокий драматический накал.
Зло и добро не показывают изнанку подлинной неприглядной жизни.
Добро и зло рассказывают о совершенствовании человека.
(Тут неминуемо хочется сделать ремарку, что как Бог у Гёте был заранее убежден в победе, так, очевидно, Константин Райкин, скромно помеченный в касте «Голосом», не мог не быть уверен в оглушительном успехе спектакля!)
Фауст подвергается испытанию как представитель всего человечества — и Тонышева интересует не только линия взаимоотношений главных героев, но и финал сделки! И в самом названии спектакля задается траектория этого театрального поиска.
Что дает и что отнимает слепота?
Слепота ли это физическая или же незрячесть души?
Невозможность смотреть вглубь себя или шанс увидеть что-то за пределами доступного доныне?
Этот спектакль, несмотря на его катастрофически продолжительный тайминг, нужно смотреть широко распахнутыми глазами, чтобы не пропустить ни-че-го, чтобы увидеть все, включая музыку! Именно из-за музыки, кстати, Мефистофель (Денис Суханов) порою максимально сближается с образом некоего конферансье — и образ этот, как водится, создавался им на основе его собственного характера, временами «отражая» темноту характера Фауста.
Искренность и чистота Гретхен (Екатерина Воронина и Алина Доценко), благодаря которым и звучит финальное решение по ее душу, влияют и на исход всего исследуемого, на обе возрастные ипостаси Фауста (Владимир Большов и Артём Осипов, а также Константин Новичков и Даниил Пугаёв). Как результат, спектакль в первом действии раскачивает донельзя эмоциональные качели зрителя, заставляя то плакать, то смеяться, а во втором — попросту сжимает сердце в ожидании развязки. Но она такова, что послевкусие — после продолжительных аплодисментов стоя — исключительно умиротворенное…
…И огромным преимуществом постановки является очень, очень — просто невероятно — сильный состав труппы театра, где одинаково слаженно и с высокой планкой работают артисты всех возрастов.
