Худруки показали актерский мастер-класс
Константин Райкин и Роман Козак в "Косметике врага"
Сразу два художественных руководителя известных московских театров участвуют в новом спектакле "Косметика врага". Константин Райкин и Роман Козак играют в совместной постановке возглавляемых ими театров "Сатирикон" и имени Пушкина. Спектакль по прозе бельгийской писательницы Амели Нотомб, поставленный Романом Козаком, будет идти поочередно на обеих сценах. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Спектакль "Косметика врага" порадует образованного зрителя возможностью выстроить ряд культурных ассоциаций с уже хорошо известными произведениями. Одно только место действия – современный европейский аэропорт – способно выпустить из кладовки памяти целый рой кадров, страниц и сцен. Самолет, естественно, задерживается, и между двумя пассажирами завязывается странный диалог, который один из героев бесцеремонно и даже агрессивно навязывает другому.
Теряющего "по техническим причинам" в зале ожидания время усталого коммивояжера играет Роман Козак, неприятного навязчивого субъекта, который, кажется, никуда и не собирался лететь, Константин Райкин. Оба в похожих черных костюмах и шляпах, на практически пустой сцене, холодно оформленной художником Александром Орловым в духе Рене Магритта. Пока истинные мотивы остаются неясными, вспоминается "Случай в зоопарке" Эдварда Олби. Слово за слово, реплика за реплику: сверх меры общительный незнакомец почему-то жаждет вывалить случайному встречному такие вещи про самого себя, которые люди предпочитают тщательно скрывать.
Постепенно вырисовывается и третий, внесценический персонаж истории. Это женщина, которую герой Константина Райкина двадцать лет назад изнасиловал, а десять лет назад вновь случайно встретил и, оставшись неузнанным, убил. Следующий важный поворот сюжета кто-то из съевших собаку на интеллектуальных детективах зрителей, возможно, угадает раньше, чем Амели Нотомб крутанет руль: жертва одного из героев была женой второго. Теперь изощренный мерзавец пришел за возмездием и просит мужа своей жертвы выполнить роль палача. Двое случайно встретившихся мужчин, один из которых просит другого убить его. Что-то до боли знакомое? Правильно, есть у Славомира Мрожека пьеса "Контракт".
Имя Мрожека – уже горячо. Потому что Роман Козак играл в легендарном спектакле 80-х годов "Эмигранты", а потом сам ставил известного польского постабсурдиста. Тут есть над чем задуматься. Но прежде стоит закончить с фабулой. Пересказывать ее последние виражи означало бы, вероятно, навредить будущему прокату "Косметики врага". Скажу только, что, с одной стороны, они освежают зрительский интерес к действию, которое пока заметно пробуксовывает в середине длящегося два часа без антракта спектакля, но, с другой стороны, рождают желание схватить за руку невидимую бельгийку Амели Нотомб и предостеречь ее от стремления все расставить по местам, все назвать своими именами и абсолютно исчерпать историю. Даром что сюжет уходит от реальности в полнейшую метафизику, заставляя вспомнить теперь уже "Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда".
Впрочем, для внимательных зрителей конкретика событий не так уж важна. Кормили нас со сцены фрейдистскими блюдами и поострее. Самое интересное в новом спектакле – два персонажа на сцене. Вернее, два Персонажа: не просто герои изобретательной литераторши и даже не просто две актерские индивидуальности (кстати, господин Козак давно уже не выходил на сцену, сосредоточившись на режиссуре), но именно два архетипических сценических характера, взращенных на совершенно разных литературно-драматургических полях.
Персонаж господина Козака всегда сам по себе. Он хоть и затерян в джунглях современной цивилизации, но его непременно узнаешь в толпе. Он продукт недавно закончившегося века, вернее даже, второй его половины. Когда герои прямо на чемодане устраивают походную трапезу с бутылкой и сосиской, как не вспомнить "Чинзано" Людмилы Петрушевской, где господин Козак сыграл одну из лучших своих ролей. Невротик-марионетка, погруженный в свои комплексы и готовый отчаянно дернуться на любое незначительное изменение окружающего мира. Этого персонажа видно за километр, его ни с кем не перепутаешь. Именно поэтому, но еще, наверное, отчасти и потому, что вынужден сам себя режиссировать, Роман Козак играет своего героя психологическими и физическими рывками.
А Константин Райкин играет как по маслу, без стыков и швов. Потому что его персонаж существовал всегда и везде, перекочевывая из эпохи в эпоху. Не случайно странный субъект в начале спектакля сидит спиной к залу в ряду одинаковых черных фигур-манекенов, а потом будто оживает, внезапно выделяется из безликой окружающей массы. Его нельзя заранее распознать, он невидимкой скрывается везде, точно вирус, с которым райкинский убийца сам себя сравнивает, и поэтому от его появления невозможно застраховаться. Конечно, руководитель "Сатирикона" поднаторел в изображении злодеев самого разного свойства. Но в любом случае наблюдать за пластической и психической изменчивостью этого отвратительного существа, за его угодливостью и наглостью, за его улыбками и оскалами – удовольствие для театрального гурмана. Как подстраиваются два эти героя друг к другу, как распределяются актеры по тексту, как дают друг другу поиграть или, наоборот, взаимно укорачивают игру – тоже зрелище из разряда рождающих неординарные ощущения. Хотя и ординарное суждение окажется справедливым: исполнение "Косметики врага" выглядит гораздо значительнее материала.
