Лика Нифонтова «Каждую свою новую роль начинаю как с чистого листа»
39 раз вокруг звезды по имени Солнце – таково путешествие изумительной актрисы Лики Нифонтовой в театральной вселенной, центром которой для нее навсегда стал знаменитый «Сатирикон». Ей выпало редкое счастье – стоять у истоков любимого театра, расти вместе с ним, пройти через многие трудности, сохранив преданность команде единомышленников и их лидеру – Константину Райкину.
– Какие дороги-тропинки привели вас в «Сатирикон»?
– Февраль 1984 года, я вся поглощена дипломными спектаклями в Щукинском училище и ни о каких показах не помышляю. И вдруг однажды режиссер Гарий Маркович Черняховский, ничего не объясняя, говорит: «Готовься, в Театре миниатюр будет набор, я хочу, чтобы ты там показалась». Я понятия не имела, что Костя Райкин ушел из «Современника», работает у своего папы в Государственном театре миниатюр (в 1987 году переименован в «Сатирикон». – Ред.) и уже год как набирает молодую команду, с которой собирается делать свои спектакли. Жена Черняховского видела меня в дипломных спектаклях, я ей понравилась, и она попросила мужа: «Хорошая девчонка, вот бы ей помочь показаться куда-то». У меня была характерная роль в спектакле «Дорога цветов» Катаева, с ней я и явилась к Косте. Он 25 минут внимательно слушал, потом попросил прочесть что-нибудь серьезное и в конце сказал: «Я тебя сразу беру, и ты у меня будешь очень много играть». Мой педагог Юрий Михайлович Авшаров, узнав, что я собралась к Райкину, удивился: «Зачем? Чтобы танцевать? – имея в виду любовь Кости к танцевальным спектаклям. – Может, тебе в другие театры показаться еще?» Но я решила довериться интуиции, которая меня всегда выручает, и с тех пор не пожалела ни минуты, что пошла именно в наш театр и работаю там до сих пор. Мне очень повезло. Константин Аркадьевич сразу ввел меня в спектакль своего отца «Мир дому твоему», затем у меня был срочный ввод в «Лица» Фокина. Следом начались репетиции в постановке «Что наша жизнь?..» по пьесе Арканова.
– В 1987 году после смерти Аркадия Райкина театр получил новое название – «Сатирикон». А сохранились ли традиции Аркадия Райкина?
– Да, прежде всего это чистота отношений и дисциплина. Отсутствие звездности, зависти, надменности. Если кто-то молодой хорошо работает, то мы искренне порадуемся за него, скажем: «Молодец!» А если фальшивит, то деликатно обратим его внимание. У нас такого нет, чтобы заслуженные артисты требовали от начинающих: «Со мной, пожалуйста, на «вы» и по отчеству». Я лично очень люблю, когда недавние выпускники театральных вузов обращаются ко мне Лика. Меня восхищает в них бесстрашие и стремление постоянно учиться. Я и сама до сих пор каждую свою новую роль как с чистого листа начинаю, словно за спиной вообще нет опыта. Когда я с молодежью встречаюсь на репетиции, я с ними на равных. И слава богу, что я не пугаюсь чего-то нового в работе, неизведанного. Наоборот, я жажду экспериментов, возможности испытать себя, научиться чему-то, с чем еще не сталкивалась. В этом вечном поиске новых форм, смыслов заключается энергетика молодости. И пока театр ищет, он жив, он молод. Мне и в голову не придет заявить: «Ну что ж это такое? Что ж вы мне – звезде! – начинающего режиссера предлагаете?!» Я честно пробую понять его идеи и выполнить все, что он придумал, прохожу с ним тот путь, который он предложил. Уж не знаю, к чему мы придем, но двигаться в неизвестное всегда завораживающе интересно.
– Расскажите о вашей личной эволюции в театре.
– Для меня знаковой стала роль Гертруды в «Гамлете» Роберта Стуруа. Второй свой спектакль «Синьор Тодеро хозяин» он возвысил до уровня философской притчи, а мою Фортунату, в принципе роль второго плана, сделал судьбоносной для главного героя. Это был невероятно поэтичный спектакль. Я его просто обожала. Роберт Стуруа – абсолютно мой человек по духу. С его приходом у меня появилась уверенность, что я точно не ошиблась с выбором профессии. Жаль, что он у нас всего два спектакля поставил. Я безгранично благодарна Константину Аркадьевичу за то, что доверил мне характерные роли, которые я с огромным наслаждением играю. И я с надеждой жду, что он снова и снова будет звать меня в свои проекты. Затем приход Бутусова подарил мне новое дыхание, когда ты вдруг на репетиции понимаешь, что ты никто, и звать тебя никак, и ничего-то ты не знаешь. Так было и с «Чайкой», и с «Отелло». Приходилось начинать все с нуля. Юрий Бутусов окунает тебя в состояние молодости, кошмара, стресса, которые потом вспоминаешь как благословение и с гордостью думаешь, что прошла этот путь достойно. Мне невероятно посчастливилось, что я с ним работала.
– Когда снимают с афиши спектакль, как расстаетесь с любимой ролью? Есть ли ностальгия, внутренний протест?
– Никогда не переживаю. И так было всегда. У меня нет жалости к спектаклям. Я не отношусь к роли как к человеку, который умер. Для меня это этап, который обогатил, развил, это моя копилка, в которую я кидаю монетки нового опыта. Ничего страшного, идем дальше, что-то обязательно будет впереди, может, еще более интересное. Поэтому я не рефлексирую. Не оглядываюсь назад. Это непродуктивно.
– Как так получилось, что у вас сейчас только два спектакля: «Лондон Шоу» и «Чайка»?
– У меня за 37 лет часто случалось, когда либо сразу много ролей, либо одна. Был период, когда я играла только в «Трехгрошовой опере». А затем пришел Стуруа и предложил мне играть в его спектаклях. Я к этому отношусь спокойно. Ну вот так сейчас складывается. А завтра, может быть, все изменится.
– С 2015 года длится реконструкция здания «Сатирикона», театр вынужден кочевать по чужим площадкам. Как труппа выдерживает эту цыганщину?
– Для меня театр – это не стены, а люди. Я сюда пришла, когда еще у Театра миниатюр не было своего помещения. Мы тоже скитались по Москве. Здание нам дали только в 1987-м. Конечно же, многое держится на лидере театра – Константине Райкине, который дает нам интересную работу, фонтанирует идеями, зажигает нас. Мы с ним одной крови. Вокруг него сплотилось ядро, команда преданных людей. У меня никогда даже мысли не было уйти в другой театр. От добра добра не ищут. Я не люблю скакать. Меня бы эти метания, наоборот, разбили внутренне. А мне очень важно сохранять в душе гармонию. Может, со стороны и кажется, что я сижу и сижу на одном месте и ничего в моей жизни не происходит, но на самом деле все меняется: спектакли, режиссеры, роли. Для меня чудо, что мы такие самоотверженные, свято верующие в наше дело. Мы не опускаем руки, не сдаемся. Думая о нас, становится близка фраза Нины из «Чайки»: «Умей нести свой крест и веруй». Это не фанатизм, а вера в свой путь и в служение театру.
Фото: Д. Исхаков
